Е.В. Никольский. Наполеон Бонапарт между Христом и антихристом: парадоксы императора и рецепция его личности в поэзии

Возможно ли в наше время сказать новое слово о великом человеке, личности которого посвящено столько многотомных трудов? Может быть, он скажет его сам?

Последние годы жизни императора – время горьких раздумий, осмысления прожитого и совершенного. Откровения Наполеона, объединенные в книге «Беседы императора»[1]  были записаны его спутниками в годы заточения объединителя Европы на острове Святой Елены. Раскаяние, пересмотр своих убеждений и взглядов добавляют новые, неожиданные штрихи к портрету этого сложного и противоречивого человека.

Романтическая поэзия и французская патриотическая историография впоследствии рассказывали об этом острове как о месте, специально выбранном англичанами, чтобы поскорее уморить своего пленника. Это неверно. Климат острова Св. Елены очень здоровый. В самом жарком месяце средняя дневная температура – около 24° по Цельсию, в самом холодном месяце – около 18 1/2°, а средняя годовая температура 21°. Теперь там больших лесов сравнительно мало, но 100 лет тому назад на острове их было еще много. Питьевая вода очень вкусная и здоровая, орошение острова обильное, много травы и густых кустарников, зарослей, где водится дичь. Весь остров занимает 122 квадратных километра и базальтовыми темно-зелеными почти отвесными скалами как бы подымается из океана.

Когда Наполеону объявили о том, что его местопребыванием будет остров Св. Елены, он протестовал, заявив, что с ним не имеют права обращаться, как с военнопленным. С  корабля «Беллерофона» он пересел на фрегат «Нортум-берлэнд», который после два с половиной месяца месяцев плавания и привез 15 октября 1815 г. пленного императора на остров, где ему суждено было окончить свои дни.

А за три с половиной года до этих событий, до начала своего похода на Россию, Наполеон передал русскому послу дипломатическую ноту, содержащую его намерение "стереть русскую империю с лица земли". Ответ посла был такой: «Человек полагает, а Бог располагает». Наполеон вспылил: «Скажите вашему императору, что я и есть тот, кто полагает и располагает!»

Бонапарт вспомнил о Боге , когда провел последние они своей жизни в ссылке на английском острове Св. Елены. Там он написал свои мемуары, в которых высказывал свои личные мысли. О том, насколько они глубоко владели им, говорит одна его беседа с генералом Монтолоном, последовавшим за ним в ссылку на Св. Елену. 

«Что вы думаете о Христе?» - спросил Наполеон. 

Монтолон ответил:  «Мой господин, я должен признаться, что никогда не задумывался об этом и никогда не размышлял над этим вопросом». 

«Тем хуже для Вас!» - сказал бывший император и начал излагать давно беспокоящие его мысли: «Во дни моей славы я был в таком почете у людей, что многие из них с радостью за меня умирали. Но все-таки требовалось мое присутствие, чтобы вдохновлять солдат идти на смерть. А теперь, когда я нахожусь на острове Св. Елена, кто за меня сражается, кто остался мне верным? Такова судьба великих людей! Какая глубокая пропасть пролегла между моим падением и вечной властью Сына Божьего! Я еще не умер, но мое дело уже разрушилось, в то время как Христос умер 19 столетий тому назад, а дело Его существует как и в то время, когда Он ходил по этой земле. Он и не думал бояться своей смерти, Он ожидал ее спокойно. Он единственный, который после своей смерти остался живым и могущественным. Почти во всех краях земли проповедуется ЕГО Слово, Иисуса любят и ему молятся... Александр Македонский, Юлий Цезарь, Карл Великий и я, - мы были основателями мощных государств, но на чем держалась наша власть? На силе! Иисус Христос основал свое царство на любви и в настоящее время тысячи людей отдали бы с радостью за Него свою жизнь.

Иисус является завоевателем, Который истинно объединяет, не только один народ, но все человечество с Самим Собой.

Какое чудо! Душа человека со всеми ее способностями чувствует тесную связь с существованием Иисуса. И почему? Благодаря одному чуду, которое превосходит все чудеса. Христос есть любовь, и Он хочет эту любовь дать людям и завоевать их сердца, это всё, что Он желает.

И люди отдают Ему сердца! Все завоеватели со всеми их талантами потерпели крушение, ведь покоряя мир, они не обрели ни одного друга. Общение, которое объединяет Иисуса Христа и Его искупленных, самая святая и могущественная связь... Это меня восхищает прежде всего и чем больше я об этом думаю, тем больше я уверен в божественности Христа, я уверен, что Христос не только был человеком, Он был и есть БОГ!»[2] 

Интересно отметить, что эти слова были сказаны им незадолго до смерти. Уже в 1819 г. он болел все чаще и чаще. В 1820 г. болезнь усилилась, а в начале 1821 года английский врач Арнотт, допущенный Наполеоном, нашел положение довольно серьезным, но все-таки были большие промежутки улучшения, когда Наполеон выходил гулять. В марте 1821 г. страшные внутренние боли стали повторяться и учащаться. Император, по-видимому, уже давно догадался, что это – рак, болезнь наследственная в их роду, от которой в возрасте всего лишь 40 лет умер его отец, Карло Бонапарте. Перед вечером, в шесть часов, 5 мая 1821 г. Наполеон скончался.

Его имя и деятельность, а также некоторые суждения и максимы (за исключением процитированных в этой статье)  встретили разную трактовку в художественной литературе: от романтического культа до интерпретации образа экс-императора как антихриста. В 1820–1830-е годы в Европе возникает новый вариант мифа о Наполеоне: в глазах молодых людей, тип которых представляет бальзаковский Растиньяк, Наполеон становится могучим и умелым покорителем судьбы. 

А.С. Пушкин с такой «героизацией» императора был решительно не согласен. Тема императора-антихриста присутствует и в программном для Пушкина стихотворении «Клеветникам России» (1831), где она органично связана с цивилизационным противостоянием православной монархической России со все более дехристианизирующейся и языческой по своему духу Европой:

«Бессмысленно прельщает вас

Борьбы отчаянной отвага –

И ненавидите вы нас.

За что ж? – ответствуйте: за то ли,

Что на развалинах пылающей Москвы

Мы не признали наглой воли,

Того, пред кем дрожали вы?

За то ль, что в бездну повалили

Мы тяготеющий над царствами кумир

И нашей кровью искупили

Европы вольность, честь и мир?»

В подтексте этого стихотворения присутствует тема Христа и антихриста. Эта тема обусловлена несколькими скрытыми библейскими аллюзиями. Прежде всего, следует назвать образ поваленного «тяготеющего над царствами кумира». Основой для этого образа является сон Навуходоносора из книги пророка Даниила: «Тебе, царь, было такое видение: вот, какой-то большой истукан; огромный был этот истукан, в чрезвычайном блеске стоял он пред тобою, и страшен был вид его. У этого истукана голова была из чистого золота, грудь его и руки его – из серебра, чрево его и бедра его медные, голени его железные, ноги его частью железные, частью глиняные. Ты видел его, доколе камень не оторвался от горы без содействия рук, ударил в истукана, в железные и глиняные ноги его, и разбил их. Тогда все вместе раздробилось: железо, глина, медь, серебро и золото сделались как прах на летних гумнах, и ветер унес их, и следа не осталось от них; а камень, разбивший истукана, сделался великою горою и наполнил всю землю. Вот сон!.. Ты, царь, царь царей, которому Бог небесный даровал царство, власть, силу и славу, и всех сынов человеческих… Он отдал в твои руки и поставил тебя владыкою над всеми ими. Ты – это золотая голова! После тебя восстанет другое царство, ниже твоего, и еще третье царство, медное, которое будет владычествовать над всею землею. А четвертое царство будет крепко, как железо… И во дни тех царств Бог небесный воздвигнет царство, которое вовеки не разрушится, и царство это не будет передано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно, так как ты видел, что камень отторгнут был от горы не руками и раздробил железо, медь, глину, серебро и золото. Великий Бог дал знать царю, что будет после сего. И верен этот сон, и точно истолкование его!» (Дан. 2: 31–44).

Отметим, что пушкинский кумир «тяготеет над царствами», что можно истолковать как в пространственном смысле современной Пушкину реальности, так и во временном – библейского первообраза. В христианской традиции рано укоренилось истолкование камня, отсеченного без рук, как воплотившегося от Девы Христа, Который Своим пришествием основал неколебимое царство – Церковь и лишил сакрального смысла и абсолютного значения все прочие царства. Выше мы уже говорили о значении железа и «железного века» в характеристике Наполеона и его эпохи. Соответственно, можно предположить, что низвержение «тяготеющего над царствами кумира» Россией могло осмысляться как ниспровержение православным народом-богоносцем языческого кумира – Наполеона, претендовавшего на всемирное господство.

  А вот как святитель Филарет отзывался о Бородинском сражении и последовавшем после него захвате Москвы: «Дано кровопролитнейшее из всех известных в наши времена сражение, в котором чем более победа колебалась между превосходством сил и совершенством искусства, между дерзостью и неустрашимостью, между отчаянием и мужеством, между алчбою грабежа и любовью к Отечеству, тем торжественнее увенчана правая сторона. Но какой опять мрак после столь светлой для нас зари! Многочисленная потеря закрыта неисчислимыми остатками, победители утомлены победой, и дерзость “врага столиц” в свою чреду могла величаться если не покорением столицы, по крайней мере, вступлением в ее священные стены, обнажением ее благолепия, уловлением ее славного имени в поругание»[3]. 

В нашу эпоху, отмеченную попыткой пойти по стопам Наполеона и построить новую глобальную империю – и не только силой денег и действием политических информационных технологий, но и силою оружия, как никогда актуальны слова Л.Н. Толстого, сказанные о Бонапарте: «Для нас, с данной нам Христом мерою хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды»[4].

А вот  как свидетельствует святитель Феофан Затворник: «Но припомним 12-й год: зачем это приходили к нам французы? Бог послал их истребить то зло, которое мы у них же переняли. Покаялась тогда Россия, и Бог помиловал ее. А теперь, кажется, начал уже забываться тот урок. Если опомнимся, конечно, ничего не будет, а если не опомнимся, кто весть, может быть, опять пошлет на нас Господь таких же учителей наших, чтоб привели нас в чувство и поставили на путь исправления. Таков закон правды Божией: тем врачевать от греха, чем кто увлекается к нему. Это не пустые слова, но дело, утверждаемое голосом Церкви»[5].

Вспоминая события 1812 года стоит задуматься об их метафизическом смысле. Какой урок мы из всего этого вынесем: что воспримем от наших «культурных  учителей». Если вслед, за Наполеоном, вступившим на путь покаяния,  придем к христоцентиризму в нашем мировосприятии, то это будет позитивный урок, озаренный не антихристовой тьмой, а небесной правдой.

Примечания:

1.  Беседы императора: Мысли Наполеона о Христе. М., 2001.

2.  Там же. С. 43.

3. Филарет (Дроздов), архимандрит. Рассуждение о нравственных причинах неимоверных успехов наших в настоящей войне // Сын Отечества. 1813. №  XXXII. С. 231.

 4. Толстой Л.Н. Война и мир. Т. III-IV. М., 2008. С. 185.

 5. Феофан Затворник, святитель. Рождество Христово // Феофан Затворник, святитель. Созерцание и Созерцание и размышление. М., 1998. С. 241.

Статья опубликована в сборнике
"Россия в отечественных войнах" (Оренбург, 2012. С. 205-208).