Никольский Е.В. Царица Авигея – благочестивая супруга Давида-Псалмопевца

Для мирян в их пути к святости особый интерес представляют святые, жившие в миру, имевшие семью, выполнявшие "светскую" работу. Наиболее многочисленны в этой категории именно правители (просто по той причине, что их жизнь достаточно хорошо известна, существует масса документов, свидетельств, ведь канонизации предшествует долгий, длящийся десятилетиями процесс). Все они всей своей святой жизнью (во всех ее сферах), осознанно устремленной к исполнению воли Божией, подают пример следования за Христом.

О благоверных князьях и царях наши соотечественники хорошо наслышаны. Множество книг и брошюр повествуют нам о судьбе Николая Второго и его семьи, об Александре Невском, Андре Боголюбском и иных венценосных подвижниках. Но не всегда мы помним, что корень царственной святости находится в Ветхом Завете. Именно там мы впервые встречаем подвижничество монархов, в ветхозаветных книгах мы находим различные аспекты служения царей земных Царю Небесному. Полные святцы Православной Церкви включают в себя имена следующих царей, управлявших Палестиной: Мелхиседека, Давида, Соломона, а также Ровоама, сына Соломона, Авии, сына Ровоама, Асы, сына Авии, Иосафата, сын Асы, Иорама, сына Иосафата, Озии, сына Иорама, Иоафама, сына Озии, Ахаза, сына Иоафама, Езекии, сына Ахаза, Манассии, сын Езекии, Аммона, сына Манассии, Иосии, сына Аммона, Иехонии, сына Осии, Зоровавеля и праведников из рода Маккавеев.

Также с некоторыми оговорками в перечень царственных святых Ветхого Завета можно включить имена Вооза, Руфи, Овида, Иесея, прадеда, прабабушки, деда и отца царя Давида соответственно. Из-за того, что библейская хронология вызывает многочисленные споры, мы не станем приводить датировок жизни этих святых. Менее широкое распространение на христианском востоке получили святые Ионафан и Авигея, друг и вторая жена царя Давида, более их почитание распространилось на Западе под именами в английской огласовке Джонатан и Абигаль. Известны их иконографические изображения и обычаи именаречения в их честь. Именно святой Авигее – малоизвестной на Руси благочестивой женщине, ставшей изральской царицей, посвящено наше повествование.

Во многих восточных странах рождение дочери было, а возможно и теперь ещё остаётся, причиной большого разочарования. Фактически это считалось даже прямым бедствием. Тем не менее, имя Авигея означает «источник радости», или это могло быть восклицанием «Отец – радость!», и нам хочется думать, что, давая такое имя дочери, отец выразил восхищение её рождением, желанным появлением в семье. Какое окрыление это даёт развитию и становлению девичьего характера, если она чувствует, что она желанна, если она воспитывается в атмосфере любви и имеет возможность быть в безопасности дома. Когда мы встречаем Авигею-женщину, то чувствуется, что она росла именно в таком доме.

В Израиле положение супруги и матери было намного выше, чем у соседних народов, где женщина была чуть выше рабыни или движимого имущества. Законы Моисея охраняли женщину от такой судьбы, требуя к ней уважения и заботы, защищали её права на наследство (Числ. 21:1-7) и её целомудрие (Исх. 22:16, Втор. 22). Молодая невеста не должна оставаться без внимания (Втор. 24:5). Мать должна иметь почести от сына (Втор. 5:16), она должна была присутствовать, когда раз в семь лет собиралось собрание, чтобы перечитывать Закон «...перед всем Израилем... мужами, жёнами и детьми» (Втор. 31:11,12). Ей разрешалось принимать участие в национальных празднествах. 

Каждая женщина Израиля имела право знать что-либо о её наследстве, и об обещаниях, данных её праотцам, и может даже лелеять тайную надежду стать матерью Мессии. 

Нас так познакомили с Авигеей в Писании: «...она весьма умная и красивая лицом» –редкое сочетание и, понятное дело, что очень нелегко для красивой женщины сохранить кротость и непредвзятость перед лицом лести и очарованных взглядов. На страницах Библии мы не встречаем подробностей о ранних годах Авигеи, ставшей первой святой царицей во всемирной истории. Подвиги её служения, молитвы и богопочитания повторили и продолжили и знаменитая Эсфирь, и равноапостольная Елена и другие святые императрицы Византии, а также и благоверные русские княгини.

Но вернемся в историю Израиля. Первый брак нашей героини не был счастливым и нас сильно разочаровывает то обстоятельство, что Авигея была замужем за грубым и распущенным человеком. Его имя Навал означает «безумный», то есть не просто глупый, а скорее жестокий. Как могли родители дать сыну такое имя? Объяснение может быть в том, что большинство еврейских существительных состоят из трёх согласных, между которыми ставятся гласные и изменение хоть одной гласной может привести к изменению значения. Таким образом «Nebel» или «Nevel» могло означать «лира», в то время как «Naebel» – «кожаная ёмкость». Возможно с годами, когда проявился подлинный характер Навала, его окружающие изменили имя, и из этого музыкального инструмента получился грубиян.

По-другому этого человека звали «сын Велиалы» (Belial). Имя Велиала – это форма вавилонского имени богини Belili, которая хозяйствует в преисподней; в простонародном еврейском языке эта форма означает «не вырвешься», так что надо понимать это, как место, откуда путник не может вернуться. Другими словами, это эквивалентно выражению «дитя ада» (Матф. 23:15, но в русском переводе – «сын геенны»). Общепринятое значение Велилы просто «недостойный».

И опять же очень хотелось бы знать, как это отец, выразивший такую радость по рождению дочери, мог выдать её за такого человека? Был ли Навал намного старше своей жены мы не знаем, но ко времени этого библейского эпизода он был, очевидно, человеком богатым, имел значительное состояние по соседству с Кармилом (на юго-запад от Мёртвого моря). Более того он происходил из благородной семьи Халева, сына Иефонии, кенеянки, принятой в семью выдающегося вождя Израиля; в то время статус и имущество значило всё, и вероятно отец Авигеи думал, что сделал благо для дочери. Ведь даже сегодня, когда женщина вольна и может выбрать в мужья кого она хочет, для нее странно выйти замуж за мужчину хуже себя. Справедливости ради надо сказать о Навале, что он не даёт оснований предположить, что обращался с женой как с рабыней, ограничив её свободу и держа в повиновении. 

Тем не менее, для Авигеи жить в оковах человека с плохим характером, глупого и грубого, да ещё держать полный контроль над собой, было нелегко. Однако, если её жребий и был печальным и неприятным, нет свидетельств, что она позволяла обстоятельствам покорить и огорчить себя. Она была выше, управляла хозяйством хорошо и умело и, очевидно, была уважаема слугами, которые знали, что в беде к ней всегда можно обратиться. Временами, однако, она должна была чувствовать себя одинокой, без истиного содружества с мужчиной, за которым она была замужем.

Наша история, в которой эта негармоничная пара играет важную роль, начинается в весеннее время года. Навал со своими слугами проводил целые дни в горах Иудеи, навещая свои огромные стада овец, остригая их. Так как они уходили на много дней, то конечно, они брали много провизии, несомненно приготовленной Авигеей и её слугами. Навал чувствовал удовлетворение, так как стада были в полном порядке, ни одна овца не затерялась и не украдена. Был поистине обильный год.

В том же районе, проживая в пещерах, которыми изобилуют иудейские горы, находился Давид со своим отрядом из шестисот человек, объявленных вне закона, и Навал вряд ли не знал об их присутствии. Давид – воин, любимец народа, зять царя, Божий помазаник был слишком известной национальной фигурой, чтобы Навал не слышал что-либо о нём и его местонахождении. Давид, хоть и изгнанник, уже показал свою силу в руководстве и уважение к закону и порядку. Но его отряд, состоявший из искателей правды, некоторые из которых, возможно, «дезертировали» из армии Саула, был без пищи, а потому не имел серьёзного значения как защитник мира, порядка и закона. Давид был проив того, чтобы отнимать что-либо силой, поэтому послал десять своих сподвижников к Навалу с просьбой о помощи. Он не просил благотворительности, а только плату за выполненную службу по охране Наваловых стад в горах. Он тщательно проинструктировал своих посланцев в какой манере обращаться. Они учтиво приветствовали Навала: «Мир тебе, мир дому твоему, мир всему твоему». 

Смиренным, но не раболепным языком они изложили свою просьбу Навалу. Они ожидали, что такая просьба будет выслушана с симпатией человека, чьи стада они помогали сберечь, и отказ Навала для них был неожиданным. Оно было бы приемлемо, если бы отказ был дан в разумной форме, если б он, к примеру, извинился, жалуясь на недостаток провизии. Но его насмешливый наглый отказ: «Кто такой Давид? ... ныне стало много рабов, бегающих от господ своих» – привёл будущего правителя Израиля в ярость. Прямой человек, чья смиренная позиция была непорочна по сравнению с Навалом, человек сильных чувств, куда бы это ни вело (к хорошему или плохому), он сразу же был охвачен гневом. Не дожидаясь пока испарится ярость, Давид приказал всем своим людям двинуться в расположение Навала и безжалостно убить всех мужчин в его хозяйстве.

Между тем один из слуг Навала, понимая неминуемую опасность, которая их ждала, ускользнул, чтобы предупредить свою хозяйку. Он быстро пересказал, что сделал Давид и его отряд: «Они были оградою для нас и днём, и ночью, когда мы пасли стада вблизи их», и передал нелицеприятный ответ мужа, забыв, что он был в присутствии своей госпожи, закончил с подлинным чувством: «А он (Навал) человек злой, нельзя говорить с ним!». В менее опасной ситуации Авигея, несомненно, не позволила бы слуге говорить о хозяине в таком духе. Но сейчас не было времени для таких тонкостей. Ей пришлось действовать быстро, чтобы спасти своего мужа и всё хозяйство. 

Как видим, Авигея была верной женой, возможно не очень любимой и уважаемой мужем, но, по крайней мере, могла встать между ним и его глупость. И вот тут обнаруживается подлинный характер женщины. Она не впала в панику, не поддалась истерике и не ударилась в слёзы. Она не просила совета и не просила помощи. И уж конечно, не подумала о помощи со стороны мужа, поскольку в повествовании отмечено: «а мужу ничего не сказала». Её хорошо отлаженное хозяйство было способно справиться с непредвиденным, и она действовала спокойно и уверенно, как будто у неё был месяц на подготовку. Как её предок Иаков, усмиряя Исава, она приготовила дары усмирения Давиду и его отряду, который двигался к её дому, и послала всё это вперёд со своими слугами. Дары были щедрые: двести хлебов, два меха с вином, пять овец (без сомнения приготовленных для праздника по возвращении стригалей), пять мер сушеных зёрен, сто связок изюма и двести связок смоков. Это по меньшей мере пять груженых ослов с провизией!

В это время Авигею занимала мысль, как она должна обратиться, чтобы охладить гнев молодого своевольного воина? Дары должны стать началом примирения, а остальное должен сделать её ум. Она медленно следовала за своими слугами и, несомненно, собиралась с мыслями, выбирая способ наступления. Молилась ли она? Без сомнения. Мысленно она всё время оценивала того, с кем ей придётся иметь дело. Это должен быть человек честный и прямой, раз он избран Богом и помазан рукой Самуила. Каким-то образом ей надо отвлечь внимание Давида от недостойного Навала на себя, веря, что когда гнев Давидов постепенно утихнет, его правдивая натура выкажет себя. В одном она была уверена: Давид не будет мстить женщине. 

Повествование умалчивает о том, как принял Давид слуг Авигеи с гружеными ослами. Возможно, пока он шёл горной дорогой, ещё пылая гневом и изливая угрозы в присутствии своих людей, он не принял богатых даров. Его слова, должно быть, слышались на некотором отдалении, и когда Авигея ехала на своём осле под прикрытием гор, она, вероятно, слышала его гневный голос, возвышающийся над шумом вооружённых людей. И тут, следуя изгибу дороги, она вдруг возникла перед отрядом с Давидом во главе.

Можем себе представить изумление Давида, когда он встретил её лицом к лицу одну на горной дороге. Но это изумление ещё более возросло, когда Авигея без колебаний соскользнула со своего осла и упала у его ног, опустив своё красивое лицо в пыль. И она тут же обратилась к Давиду с речью, которую можно назвать одним из лучших образцов ораторства во всем Писании. Её аргументы – комбинация покорности и твёрдости, смелости и проницательности. Авигея выказывала Давиду почтение, должное помазаннику Господа, обращалась к нему «мой господин» и говорила о себе как о служанке. Она была почтительна без раболепия, и её замечания полны мудрости, свободны от лести и казались пророческими.

Главная стратегия Авигеи заключалась в том, чтобы привлечь всё внимание к себе, отвелечь Давида от мыслей о Навале: «На мне грех, господин мой; позволь рабе твоей говорить в уши твои и послушай слов рабы твоей». Потом она обрисовала Навала как недостойного и глупого человека. В попытке усмирить обиду Давида Авигея намекнула, что это было сделано не по злобе или вражде, а лишь по глупости его натуры, что делает его почти неотдающим себе отчёта в поступках. «Пусть господин мой не обращает внимания...» Ошибка её, говорит она, поскольку она, хозяйка, не видела юношей, посланных Давидом, и не сразу узнала об их нуждах! Как всё просто!

Но видела ли Авигея жар гнева Давидова и свирепое выражение его лица? Во всяком случае она разумно допускала, что Давид уже изменил своё мнение, поэтому она продолжала: «...жив Господь и жива душа твоя; Господь не попустит тебя идти на пролитие крови и удержит руку твою от мщения». Таким образом, она закрепила свой успех последними словами о Навале: «И ныне да будут, как Навал, враги твои и замышляющие против господина моего». То есть, не представляющими опасности. 

Когда Авигея преподнесла свои дары, которые, конечно, обезоружили Давида, мы почти слышим, как солдаты вкладывают свои мечи в ножны: кровопролития не будет! И тогда, с глубоким пониманием Божьего намерения она объявила: «Господь непременно устроит господину моему твёрдый дом, ибо войны Господа ведёт господин мой, и зло не найдётся в тебе во всю жизнь твою. Если восстанет человек преследовать тебя и искать души твоей, то душа господина моего будет завязана в узле жизни у Господа, Бога твоего, а душу врагов твоих бросит он, как бы пращёю» (1 Царств 25:28,29).

 «Господь устроит господину твёрдый дом» – это отправляет нас к обещанию, данному всей царской линии. Авигея почти предвосхищает пророка Нафана – «И Господь возвещает тебе, что Он устроит тебе дом» (2 Царств 7:11).

Помня о положении Давида в глазах Бога, можно предугадать его реакцию. Авигея сказала оправдательную речь и убедила Давида не совершать насилие, и у неё осталась только одна просьба: «И когда Господь сделает господину моему всё, что говорили о тебе доброго, и поставит тебя вождём над Израилем, то не будет это сердцу господина моего огорчением и беспокойством, что не пролил напрасно крови и сберёг себя от мщения. И Господь облагодетельствует господина моего, и вспомнишь рабу твою».

И Давид ответил в той же манере: «Благословен Господь, Бог Израилев, который послал тебя ныне навстречу мне. И благословен разум твой, и благословенна ты за то, что ты не допустила меня идти на пролитие крови... Иди с миром в дом твой; вот я послушался голоса твоего и я удовлетворю твою просьбу». 

Вот как может повлиять достойная женщина на мужчину! Она не стала искать высокого положения или учить Давида, она показала великую покорность и обращалась к благородным сторонам его натуры. И мы, как царь Давид, можем этому поучиться у Авигеи!

Когда Давид честно признал абсурдом своё намерение отплатить злом на оскорбления, и воззвал благословение на Авигею и милостиво принял её дары, она смогла вернуться домой в полной уверенности, что всё будет хорошо. В памяти же Давида надолго осталась встреча с такой необычной женщиной.

Должно быть, для Авигеи мерзко было вернуться из общества такого благородного человека, как Давид к нечестивому Навалу, упившемуся до оцепенения. Какой контраст! Была ли Авигея ещё верна мужу, если не сказала сразу об ужасном бедствии, которого он избежал? Пока Навал был пьян, такой рассказ вызвал бы в нём великую ярость – это дало бы страшный результат. Или же Авигея, после разговора с таким приятным мужчиной, как Давид, не смогла заставить себя говорить с Навалом? Однако при утреннем свете, когда он уже отходил от похмелья, она ему рассказала всё, и результат оказался фатальным – сердечный приступ. В Библии сказано: «...и замерло в нём сердце его» потому что «Господь поразил его». Через десять дней Навал он умер.

Невозможно себе представить, чтобы Авигея сильно скорбела, утратив такого мужа. Но, поскольку она была, по-видимому, бездетной, то стала бы женой брата мужа или его близкого родственника, чтобы произвести ему детей, как того требовал закон Моисея. 

Узнав о смерти Навала, Давид послал слуг и предложил Авигее стать его женой. Она ответила: «Твоя рабыня готова служить тебе и мыть ноги слугам моего господина». Очевидно, предложение Давида не вскружило ей голову, и она не утратила своих прекрасных качеств, ведь и в этом случае Авигея была готова стать служанкой его слугам. И снова мы читаем о том, что она действовала быстро – на этот раз, проявив готовность отправиться к Давиду. Сознавая ту высокую честь, которую он оказал ей, она с чисто восточной учтивостью поклонилась до земли. Авигея проявила кротость и послушание воле Божией, которую усмотрела в том, что Навал был поражен рукою Божией. Авигея оставила все земное богатство и пошла за гонимым, отверженным Помазанником Божиим. Так и истинная возрожденная душа идет за Христом теперь, когда Он отвержен и гоним, не считаясь с жертвами (Матф. 19:29; Евр.11:38).

Так Авигея встала, взяла с собой пять служанок и поспешила за посланцами, чтобы соединиться с Давидом и стать его женой. Нам известно об Авигее главное, но некоторые детали её биографии ушли в тень библейского повествования. Нам хотелось бы узнать побольше о жизни Авигеи в «гареме» с юной Вирсавией и Мел(ь)холой, первой женой Давида. Была ли она старше других жён? Прошла ли она вместе с Давидом все перипетии его жизни или она умерла раньше?

Как много хотелось бы нам ещё узнать! Был ли Давид покорён её красотой или пленился её рассудительностью? Или он почувствовал свой долг защищать её? Каков жилось Авигее с Давидом в пустыне, как делились привелегии замужества с Ахиноамой, будучи вовлечённой в эпизод, когда Давид вместе с армией филистимлян отсутствовал, а амаликитяне вторглись в Секелаг и взяли в плен всех женщин и детей из лагеря Давида? Возобладал ли снова спокойный рассудок Авигеи и помогла ли она удержаться другим женщинам и детям от взрыва отчаяния? Это было бы свойственно ее характеру.

И все-таки жизнь Авигеи не была похожа на сказку со счастливым концом. Давид уже был женат на Ахиноаме, а в полигамном браке у богобоязненных женщин были свои сложности. К тому же Давид еще не был царем, и впереди его ожидало немало трудностей и испытаний. Авигея помогала Давиду и всегда его поддерживала. Она была талантливым политиком, верной супругой, заботливой матерью, настоящей верующей израильтянкой. Возможно, во многом именно благодаря супруге, своей вдохновительнице, великий царь Давид достиг могущества, объединил Израильские земли, поставил свою страну на один уровень с мировыми державами и заботился о распространении веры в Истинного Бога и спасении людей своего государства. Но самое значительное, чего достигла Авигея в жизни, на наш взгляд, это ее святость. Святая правительница сумела развить в себе лучшие задатки и гармонично сочетать столько доведенных до идеала качеств только потому, что она была цельной натурой. Эта цельность личности может объясняться только ее тесной связью с Богом. Верность Богу является основой цельности Авигеи.

Доброта, справедливость царицы, ее прямота, решительность, предприимчивость, открытость, отзывчивость, мудрость, любознательность и многие другие положительные качества стали основой ее духовного развития, ее стремления к полноте истины. Через жизнь Авигеи можно высветить христианские ценности, но это только начало осмысления ее образа, главное – видеть в ней не просто нравственный пример, а святую – ходатаицу и молитвенницу, связывающую нас с Богом

Главной добродетелью святой Авигеи была материнская любовь к поданным. Материнская любовь столь прекрасна и чиста, жертвенна и могуча, трепетна и свята, что плеяда лучших творцов всех времен воспевала ее в живописи, музыке, литературе. Быть матерью – огромная привилегия и огромная ответственность. Благодаря уникальному положению, данному Богом, матери в большой степени формируют следующее поколение.

В наши дни особенно хорошо ясно, насколько необходимо всякому обществу иметь идеал – не только теоретический, но и реально существующий в жизни. И сейчас, в XXI веке, сохранившиеся монархии прежде всего и по преимуществу играют роль культурных моделей в образе жизни, в благотворительности, попечении о больных и слабых, в покровительстве искусству.

Священное Писание говорит нам о том, что Авигея родила Давиду второго сына Даниила (или Далуна – 1 Паралип. 3:1). Но кроме этой записи в списке сыновей Давида нам ничего не известно о Данииле, а следующим в ряду претендентов на трон был сумасбродный и своенравный Авессалом, сын Маахи, дочери Фалмая, внук царя Гессурского. Мы бессильны узнать, почему царская линия не прошла через такую замечательную женщину, как Авигея, но пути Господни неисповедимы.

Подарив своему венценосному супругу сына, царица Авигея сумела воспитать в других наследниках Давида глубокую веру в Бога, любовь к отеческой вере и святыням иудейского народа, трудолюбие, почтительное и доброе отношение к окружающим вне зависимости от их социального уровня. Свое положение царицы и всю свою жизнь без остатка она понимала, как долг, обязанность быть для подданных примером жизни по законам Моисея. 

Для современного поколения верность государыни супругу должна послужить живительным нравственным уроком. Не напрасно Авигею называют благочестивой. Глубокая религиозность, искреннее благочестие, ревность по вере, пламенная любовь к Богу, наконец, сострадание нуждающимся, помощь обездоленным – вот видимые для нас добродетели святой Авигеи. Это драгоценные перлы, украшающие её царский венец.

Святитель Иоанн Златоуст сказал, что подлинное почитание святого – это уподобление ему, следование его примеру. Каждый верующий православный человек может найти в своем сердце отклик на тот или иной подвиг святых библейских жен. Путь царицы Авигеи – воплощение радости и любви. Она учит нас такой любви, которую заповедовал Господь, любви, которая забывает о себе и печется о нужде тех, кто находится вокруг; любви, которая сияет для доброго и злого; любви, которая устоит против пыток, против страха, против угроз, оставаясь верной Богу и Отчизне.